Полный вперед! / Cała naprzód. Польша, 1966. Режиссёр Станислав Ленартович. Сценаристы: Станислав Ленартович, Эва Шуманьска. Актеры: Збигнев Цибульски, Здислав Маклякевич, Тереса Тушиньска, Кшиштоф Литвин, Кристина Миколаевска, Леон Немчик и др. Прокат в СССР с 5 июня 1968: 10,3 млн. зрителей за первый год демонстрации.

Режиссер Станислав Ленартович (1921-2010) – один из любимцев советского кинопроката («Три старта», «Дневник пани Ганки», «Итальянец в Варшаве», «Полный вперед!», «Красное и золотое», «Это я убил») по причине того, что он часто снимал фильмы для массовой аудитории…

В комедии «Полный вперед!» главный герой - Янек (Збигнев Цибульски) рассказывает своему армейскому сослуживцу «морские байки»…

Советская кинопресса отнеслась к этой картине в неоднозначно.

Кинокритик Михаил Белявский (1904-1982) и редактор, кинокритик Андрей Эрштрем писали, что основное содержание фильма составляют «всевозможные экзотические приключения, но столь невероятные, что вы сразу догадаетесь: это Янек дал «полный вперед» своей фантазии. Куда только ни заносит его разгоряченное воображение! То на судно, где орудует банда…, с которой он вступает в противоборство; то в гарем, откуда он, рискуя жизнью, спасает красавицу-польку. Ну, а мы с вами хотя знаем, что все это неправда, волнуемся и переживаем за героя.

Да и как не переживать, если роль Янека исполняет полюбившийся нам Збигнев Цыбульский! Это одна из последних работ талантливого мастера польского кино…

Вы, наверное, согласитесь с нами, что ее создатели не стремились комиковать ради комикования. Своеобразная форма этого фильма позволила рассказать с юмором и умной иронией о том, как изображают романтику подвига и приключений иные нетребовательные сочинители.

И невольно жалеешь, что так рано ушел из искусства Збигнев Цыбульский. Именно из искусства, а не из жизни. Замечательный актер не может больше творить, но он продолжает жить на пленке подлинным, волнующим — более чем в тридцати фильмах, лучшие из которых были на наших экранах» (Белявский, Эрштрем, 1968).

Знаток польского кинематографа, киновед Мирон Черненко (1931-2004) отнесся к этому фильму гораздо строже:

«Охотничьи байки, матросские байки. В самом деле, поди проверь — было или не было. Все можно делать элегантно, легко, подмигивая, «чтобы вы животики надорвали», как говаривал Зощенко. Очень привлекательная структура. Даже для серьезного режиссера Станислава Ленартовича, только однажды согрешившего комедией, правда, тоже странной — «Итальянец в Варшаве». …

Первая новелла сделана отлично. «Ужасающий» рассказ о демонической аристократке, подцепившей застенчивого матросика, чтобы с его помощью сбросить в бушующее море труп постылого барона, а затем подсунуть сообщника в руки полиции, как единственного убийцу, завершается ироническим финалом. Все это, оказывается, чепуха. И убийства не было, и полиции, и эротической сцены тоже. Просто снималась картина, а глупый морячок по наивности поверил. Но байка есть байка, и все завершается финалом — главной ролью, небывалым гонораром в долларах, любовью. Двойная ироничность этой новеллы отлично демонстрирует возможности жанра.

Отсвет этой ироничности падает и на следующую новеллу — жутковато-литературную историю бичкомера, нечаянно попавшего на шхуну, тайком провозящую наркотики. Романтическая традиция морской повести — Жаколио, Буссенар, Эмар и Майн Рид, — дешевая механичность конструкции, абсурдность мотивировок, нелепость ситуаций. Правда, новелла эта несколько отступает от стилистики байки, и даже терпеливый однополчанин заикается о том, что он уже где-то читал подобное. Однако она достаточно коротка, чтобы не надоесть зрителю.

К сожалению, этого не скажешь о двух последующих — скепсис однополчанина и его высокомерная ухмылка порядком поднадоели морячку, и воображение немедленно подсказывает ему историю о том, как команда жесточайшим образом наказала настырного журналиста с лицом командировочного и буквально выгнала его с корабля.

В этой новелле элегантность исчезает. А путаная, непомерно затянутая и непомерно серьезная новелла о приключениях «нашего парня в гареме» — унылое переиздание бульварного романа в манере Лоти, о прекрасной европеянке, оказавшейся в гареме, и блистательном капитане, спасшем се от позора,— страдает таким отсутствием воображения, что только проливной дождь и насморк всей съемочной группы могли бы оказаться смягчающими вину обстоятельствами.

Разумеется, авторы в финале попытаются себя реабилитировать и закончат картину эффектным кадром «командировочного», оказавшегося портовым маляром. Но на судьбу картины это уже повлиять не сможет. Возможности жанра были использованы в самой незначительной степени. И остается только пожалеть покойного Збигнева Цыбульского, снявшегося в роли застенчивого рассказчика — уж больно нечего делать ему во второй половине картины, как нечего делать и таким отличным актерам, как Здислав Маклакевич, Леон Немчик и Кшиштоф Литвин» (Черненко, 1967: 132).